БОЛТАЛКА в Барнауле

Юлия Демина:  бывает, я уже наученная, проверяю не отходя от кассы

блииин засиделась, опаздаем.. побежали мы...

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  муж у меня вчера пришел и говорит опять мы меньше всех в полиции получаем получилось, добавили судьям, УФСИну всем короче кроме следствия....   Эт я так про повышение зарплат...

Оксана Уманец:  так это ей поди премию в конце года дали

Оксана Уманец:  Оксан да я ж не думаю что ты про меня плохо говоришь

Юлия Трубецкая:  ни че не говори, веселый денек у меня вчера был, да и сегодня не лучше, дали рецепты пошла в аптеку а там печати на одном нет, ну вот как так, при чем регистратор при мне проставляла и пропустила как то

Я и написала всегда б такая зп была)))))) как в декабре

Оксана Уманец:  Оксан так это была один месяц такая зп)))))) я столько никогда больше и не получала там была напряженность 140 % и премия!!!!! И где ж я хвалилась что она у меня всегда такая? То что мне 1 месяц в году за 9 лет заплатили нормально и усеееее

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  аж мурашки по коже.

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  ты меня опередила я ниже написала про твой статус

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  я вообщето ниче плохого не хотела сказать про тебя..

У меня недавно был статус: Люди любят спрашивать: Сколько ты получаешь? 
Мой ответ всегда один: Я не получаю, я зарабатываю…

Так тут ниче не говориться о том что зп моя великая.....

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  наташ опаздываем но не поленилась и нашла...
    Блииин вот бы всегда такую зарплату!!!!!!!!!   вот твой статус    от 25 декабря....
а рассказ я твой не читала про первые строчки говорю тока ,... что костерят

Юлия Демина:  да уж, натерпелась ты, мать, страху. Слава Богу, что все хорошо У меня вон тоже все в рот тянет, у старшего Лего, так не разрешаю в него при маленьком играть, столько мелких деталей

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  у нас тоже в отделении  работать не кому   ужас    ситтуация такая ставить не кого в смену ,молодые после кулька приходят месяц ортрабатывают и уходят    работать тежело а еще за такую з/п дневная медсестра если бы я сейчас там работала получает 6-7 тыс смех и только

Юлия Трубецкая:  ну нашел в манеже ватную палочку (как она там оказалсь ума не дам) и грыз сидел ее (пап в телек пялился как обычно) и видать откусил ватку и начал ей давится ну и как обычно рвотный рефлекс наверно начался а он перепугался (на руки взять то не может его) давай мне звонить, прилетела уже все нормально его видать немного вырвало (со слов папы) и она вылетела. Он говорит я ему не палец запихать не могу туда он вертится ни взять его не держут руки не держат, короче меня и его весь вечер трясло. Егор с порога начал на него ворчать, ты виноват за Киром не досмотрел, а дед на него ты мол в манеж всякую хрень кидаешь, а он так не возмущенно, не понял при чем тут я, меня дома не было.

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  нет ну я ж не говорю что эт от самое главное...  Я к тому что еще какие то льготы у вас есть  кроме этой бюджетной ипотеки...
  а ипотеку думаю.  дадут, че не дать то???

Оксана Уманец:  там не про то как костерят

Оксана Уманец:  я???? Хвалилась? Чет не помню.....нечем хвалиться....я конечно не 10 и не 15 тыщ получаю, но это все копейки! И пашу я за них нехило.

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  ой наташ некогда читать... на танцы бежим щас...  а вообще по первым строчкам  то... всех костерят и продавцов и врачей и воспитателей и ментов...

Оксана Уманец:  Что то никого не удержал отпуск большой.....работать некому девочки.....катастрофа в медицине! У нас по крайней мере катастрофа с персоналом.

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  а зарплатой ты не так давно в ОКах в статусе хвалилась.... я помню....

- Сволочи проклятые! – звучит мне в спину. – «Скорая», называется! Толк от вас какой? Никакого! Три часа едете, два раза сдохнуть можно, пока вас дождешься, а лечить толком не лечите!

Голос разгневанной бабки эхом разносится по подъезду. Я спускаюсь вниз, в машину, держа в руке терапевтическую сумку. Господи, скорее бы конец смены…
- На кой черт вообще такая «Скорая» нужна? – беснуется в дверях невидимая старушенция. – Только деньги народные прожираете, гады проклятые! Чтоб вы все сгинули!!
Молчу, не отругиваюсь в ответ. Бабку Михееву знают все, она пожилая наркоманка, зазубрившая симптоматику стенокардии и у всех бригад требующая трамал или промедол. В три часа ночи я не нашел в себе сил кивать в такт ее бредням, тем паче – снимать ЭКГ и искать в ее пульсе признаки нарушения ритма и мифических экстрасистол. Вот и получаю свою порцию проклятий.
Вернувшись на подстанцию, я поднимаюсь в комнату отдыха. Валюсь на кушетку. Отключаюсь.

И был мне сон.

Станция пуста. Солнце, вставшее за домами на улице, освещает абсолютно чистый двор, где нет ни одной санитарной «ГАЗели» и нет ни одного человека, ни во дворе, ни на станционном крыльце, ни в безмолвной приемной. В помещении царит непривычная тишина. Я растерянно брожу, выискивая хоть какие-то признаки жизни. Нет никого. Пуста даже заправочная, где всегда кто-то из фельдшеров возится с укладками или шелестит расходными листами.
Поднимаюсь на второй этаж, где расположены комнаты отдыха персонала. Та же картина. Двери всех комнат нараспашку, шкафы пусты, кушетки кажутся голыми без расстеленных постельных принадлежностей. И ни единого человека на этаже.
Единственные звуки на непривычно пустой подстанции – это частые звонки четырех телефонов «03», несущихся из диспетчерской. Вхожу, толкая рукой незапертую дверь. Сама диспетчерская тоже сохраняет брошенный вид. Словно все люди, которые работали здесь, просто взяли и исчезли. Периодически позвякивает телефон в кабинете старшего врача, а диспетчерские «Панасоники» просто разрываются.
Машинально беру трубку одного из телефонов.
- Алло, это «Скорая»?
- «Скорая», - не спорю я.
- Примите заказ – тут у нас сотрудник болеет эпилепсией, сейчас он упал, его всего колотит! Уже три приступа было, он в себя не приходит!
- Не могу, к сожалению…
- ЧТО?!!
- «Скорая» сегодня не работает, - потерянно говорю я, оглядываясь по сторонам, чтобы еще раз убедиться, что мне все не мерещится.
- КАК МОЖЕТ «СКОРАЯ» НЕ РАБОТАТЬ?!! ТУТ ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ! НЕМЕДЕЛЕННО ПРИШЛИТЕ КАРЕТУ!
- Простите, мне некого посылать.
В трубке слышится возня и мужской голос на заднем фоне: «Дай мне!».
- Алло! – рык в трубке. Голос большого начальника, привыкшего к приказам и давно отвыкшего от отказов. – С кем говорю?
- Фельдшер Вертинский, - не решаюсь соврать я.
- Слушай меня, фельдшер Вертинский, или как там тебя! Если через пять минут у нас не будет врачей, я тебе лично голову оторву, понял?
- Врачей, уважаемый, не знаю вашего имени, у вас не будет ни через пять минут, ни в течение этого дня. Обращайтесь в поликлинику.
- СЛЫШИШЬ, ТЫ…
Я кладу трубку. К чему бесплодная ругань? Телефон снова взрывается трелью, но я пересаживаюсь в другое кресло. Монитор стоящего компьютера мертв и черен, как и монитор диспетчера направления.
Что могло произойти? Куда делся весь персонал?
Беру другую трубку.
- «Скорая помощь».
- Добрый день, это четвертая больница беспокоит, отделение экстренной хирургии. Нужна кровь и плазма, пошлите машину на станцию переливания крови. Там уже предупреждены.
- Не могу, к сожалению.
- То есть как?
Объясняю причины отказа.
- Вы пьяны? – вмиг поледеневшим голосом осведомляется мой собеседник. – Вы понимаете, что вы сейчас сказали? У нас тяжелый больной, ему нужна кровь, и нужна немедленно!
- Я сожалею… - шепчу я, кладу трубку.
Словно сомнамбула, брожу по диспетчерской. На больших электронных часах, висящих над окошком в кабинет старшего врача, мигают цифры «09:07». Час уже, как должна заступить новая смена, отправив домой предыдущую – но нет ни той, ни этой.
- Это "Скорая помощь"?
- Да.
- Юноша, миленький, пришлите врача, у меня ребенок проглотил пробку от пузырька с валерианкой! Он задыхается и кашляет, я не знаю, что делать!
- Звоните в поликлинику, «Скорая» сегодня не работает.
- У меня ребенок умирает, вы это понимаете или нет!! Он уже синеет!!
Кладу трубку.
- Добрый день, «Скорая»?
- «Скорая».
- Беспокоит сержант Лебедев, Центральное РОВД. Тут у нас произошло нападение, избили молодого человека, отняли деньги и ударили острым предметом в живот. Там у него, как минимум, три колотые раны.
- Везите его своим транспортом. У нас сегодня никто не работает.
- Ты издеваешься, парень? Он помрет, если мы его поднимем!
- Я понимаю… но станция пуста, понимаете?
- Я понимаю. Если он сейчас тут врежет дуба, я тебя, сучонок, из-под земли достану, кляну…
Снова опускаю трубку в паз, прерывая разговор. Беру очередную звонящую трубку с соседнего поста.
- "Скорая помощь".
- Это «Скорая»? – переспрашивает вибрирующий о злости, хорошо поставленный многочисленными скандалами, голос.
- Здорово, старая каракатица, - приветствую я Михееву. – Ты еще жива?
- Вы… ты… я… я вас…
- Ты уже нас, старая плесень, - успокаиваю я ее. – Можешь отныне не переживать по поводу поганой "Скорой помощи", которую ты так не любишь. Ее больше нет. Вообще нет.
- Как позвонить вашему начальнику?! – орет Михеева. – Ты у меня сейчас с работы…
- Звони хоть Господу Богу. Тут никого нет – ни начальства, ни санитарок, ни врачей с фельдшерами. Как ты нам и желала постоянно, все сгинули. Так что, если тебя накроет настоящий, а не придуманный инфаркт, не звони, ладно? Все равно никто не приедет.
Звучно бабахаю трубкой об аппарат.
Откидываюсь в кресле, глядя на моргающее зеленое двоеточие электронных часов, отмеряющее секунды. Тик-так, тик-так.
Тик-так – и влетевший в эпилептический статус сотрудник замирает, подавившись языком, пуская посиневшими губами кровавые слюни.
Тик-так – и больной в отделении экстренной хирургии тихо перестает дышать под дикий писк зафиксировавшей остановку сердечной деятельности диагностической аппаратуры.
Тик-так – и ребенок, дернувшись в последний раз, обвисает неподвижным комком плоти на руках орущей от ужаса матери.
Тик-так – и несчастный парень, получивший ножом в живот, перестает скрести пальцами асфальт, щедро залитый собственной, еще теплой, кровью.
Под сумасшедший трезвон телефонов «03» простенькие советские электронные часы отмеряют утекающие человеческие жизни, которые некому сегодня спасать. Сейчас только девять утра. Скольких не станет к обеду? К ночи? Сколько не увидит завтрашнего рассвета?
В телефонных аппаратах бьются вызовы, к очередным людям, чья жизнь, весьма возможно, сейчас балансирует на лезвии бритвы. Их некому принимать. Их некому передавать. И их некому обслужить.
Я один сижу в пустой диспетчерской, на мертвой подстанции "Скорой помощи", сгорбившись в кресле и обхватив голову руками.

Утром, сменившись, сдав тонометр, наркотики и терапевтическую укладку пришедшему вместо меня фельдшеру, я уселся за самый уединенный столик в по-утреннему безлюдном ближайшем кафе, и быстренько напился.Это был всего лишь сон. Хорошо, что всего лишь сон, а не реальность.
Но не к этой ли реальности вы нас толкаете, люди?
ЭТОТ РАССКАЗ ОТРАЖАЕТ ПРОИСХОДЯЩЕЕ НА СКОРОЙ В ДАННЫЙ МОМЕНТ!

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  нет ну ты говоришь хоть что то.. я ж не про зарплату ты че сразу... а отпуска тоже немало значат..

Оксана Уманец:  Оксан да причем тут отпуска то! У нас зп не повышали уже лет 5 если не больше!

Юлия Демина:  принеслась, а тут опять +55сообщений

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  ну как понять ну хоть что то.... у вас отпуска тож большие..

Юлия Демина:  я уже сама на улке побывала, сгоняла до базара, глянула обстановку с картохой и грибами, как так? все нормуль? 

ни когда бы не подумала что я в свои годы умею так быстро бегать, вчера от садика до дома долетела не поняла как, пап позвонил и сказал что КИр чем то подавился и дышать не может

ღღNатали (ړײ) Ruღღ:  Мы когда делали куплю продажу, договор за 500 руб нам составили на основании всех доков напротив старого регцентра контора есть, там прям все набрали и прошили и все учли, мы продавали с прописанными людьми а остальное сами все.